Процесс трансформации однополярного мира Pax Americana в мир многополярный, судя по всему, прошел точку невозврата. Это случилось не в виде какого-то эпохального политического события: начала или, напротив, завершения масштабной войны, провозглашения новой империи/религии или разрушения старой, без всякой «Великой перезагрузки».
Буднично и неприметно человечество переместилось в новую для себя среду: с иной оптикой, с иной акустикой, с иными законами тяготения и прочих взаимодействий. Где все слышится, видится, понимается и делается совершенно по-иному — не так, как это было раньше. Как если бы всем нам пришлось внезапно оказаться под водой или в невесомости.
Соответственно, изменилась и система координат, и система ценностей, и — самое главное! — система целей. Перестало быть идеалом «общество потребления», с начала 1960-х годов признанное таковым и в капиталистической, и в социалистической части человечества. Сравните две цитаты:
«Всюду, где рушились барьеры, ставившие пределы человеческой изобретательности, люди получали возможность удовлетворить свои потребности, диапазон которых все время расширялся…»
и:
«Государство явит пример действительно полного и всеобъемлющего удовлетворения растущих материальных и культурных потребностей человека».
Первая цитата — из книги «апостола либерализма» Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству» (1944), вторая — из третьей Программы КПСС (1961)…
В политической жизни США после убийства Джона Кеннеди случилось нечто похожее на «вертушку Джанибекова»: ранее бывшие оплотом демократов южные штаты с 1964 года начали голосовать за республиканцев.
Точно так же бывшие ранее цитаделью либеральных ценностей США после победы Джо Байдена стали на государственном уровне исповедовать идеи леворадикального социализма троцкистского типа — да еще с претензией на «всемирную революцию», правда, не пролетариата, а ЛГБТ- и БЛМ-сообществ.
С тем еще отличием, что современные Соединенные Штаты больше напоминают Советский Союз эпохи «позднего застоя», чем НЭПа 1920-х годов.
78-летний официальный лидер, прошедший во власть по всем ступенькам ее аппарата.
Разваленные инфраструктура и реальный сектор экономики.
Непропорционально раздутые военные расходы.
Зависимость от импорта потребительских товаров.
Неэффективная система госуправления, через которую перераспределяется свыше 40% национального дохода.
Масса людей, не занятых производительным трудом.
Массовая наркотизация (в СССР была алкоголизация) населения.
Наконец, «вывод войск из Афганистана»…
Даже если брать только Россию, то наша страна сегодня имеет с США примерный паритет в космическом пространстве, определенное превосходство в воздушном, надводном и подводном пространстве (благодаря новым типам оружия, в том числе гиперзвуковым), а также в электронно-технической сфере (благодаря технологиям РЭБ).
Про сферу эпидемиологической устойчивости и говорить не приходится — пандемия COVID-19 стала своего рода «Сталинградской битвой», в ходе которой силы коллективного Запада во главе с США понесли невосполнимые потери на финансово-экономическом фронте.
Эти моменты в принципе, «от слова совсем», не компенсируются американским (и вообще западным) превосходством в информационно-финансовой сфере. Количеством эмитированных долларов не заменишь падения их реальной покупательной способности…
Все это еще не значит «кирдык вашей Америке». В конце концов, показатель национального богатства США (U.S. national assets) составляет сегодня около 161 трлн долл.
Он значительно превышает не только объемы федерального внешнего долга (U.S. debt held by foreign countries) — 7,13 трлн долл., или федерального долга (U.S. national debt) — 28,15 трлн долл., но и сумму общего долга Соединенных Штатов (U.S. total debt), включающего долги муниципалитетов, корпораций и домохозяйств, — 85,65 трлн долл. Но ведь это — вообще все, что есть у американцев на их собственной национальной территории, и этот «запас прочности» стремительно тает!
И ясно, что либерального «конца истории» в рамках Pax Americana (как и «коммунизма к 1980 году» в рамках Советского Союза) категорически не случилось.
Более того, Америка наступила на грабли или, используя известный образ президента Владимира Путина, села в калошу с товарным знаком made in USSR.
Или, может быть, Кремль ее обул в калоши — иллюзией «победы над Советами в холодной войне» в 1991 году?
Весьма показательно в стиле этого «путинского дзюдо», что собеседниками министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в программе «Большая игра» на Первом канале российского телевидения 1 апреля были «перебежчик» с американской стороны Дмитрий Саймс и внук наркома Молотова Вячеслав Никонов.
Значение этого интервью состояло в том, что оно легализовало в мировой политике восприятие США как все еще могущественной, но исторически проигравшей и бесперспективной страны, больше не имеющей объективных оснований претендовать на глобальное лидерство и обреченной — с учетом иных обстоятельств места и времени — на повторение судьбы позднего СССР.
В том числе — с перспективой государственного переустройства Соединенных Штатов, одним из вариантов которого является… аналог постсоветского СНГ.
«А король-то голый!» — это сказал далеко не мальчик, но признанный во всем мире глава российской дипломатии. И все увидели, что новое «постковидное» платье Дяди Сэма, на которое было затрачено столько сил и средств, — всего лишь цисгендерно-бодипозитивная иллюзия.
В отличие от калош, в которые он (или уже она? или оно?) обут, и граблей, которые держит теперь в руке вместо факела Свободы. Ну, и короны, сделанной отнюдь не из золота и драгоценных камней, а из бумажных долларов, «трежерис» и акций.
Владимир Винников
Свежие комментарии